Вальпургия III - Страница 48

— Например, просто потрясающе, что кто-то — особенно человек строгих моральных правил, как вы, — пытается спасти мне жизнь. Почему вы это сделали? И я дружески предостерегаю: перестаньте наконец озираться по сторонам и искать выход. Если вы даже сумеете сами, без моего разрешения, выбраться из этого дома, боюсь, ваша жизнь будет куда более неинтересной и короткой.

Сейбл только вздохнул и постарался расслабиться. Был Бланд сумасшедшим или нет, но он был явно неглуп и прожил бы гораздо меньше, проявляя беззаботность. Он поверил на слово, что бегство ничего хорошего ему не принесет.

— Я — офицер полиции, давший клятву соблюдать закон. Когда стало ясно, что Республика намеревается убить человека, которому мое правительство предоставило убежище, я считал своим долгом предотвратить это убийство.

— Ну а теперь, после визита в Тиферет, вы бы так же настаивали на выполнении своего долга?

Сейбл испытующе уставился на Бланда, невольно вздохнул и ответил:

— Теперь я и пальцем не пошевельну, чтобы вам помочь.

— Да? — спросил Бланд весело. Ответ Сейбла его явно позабавил. — А вы знаете, скольких невинных погубил ваш убийца со времени появления на Вальпургии?

— Шестерых.

— Ваши сведения устарели, мистер Сейбл. Счет теперь дошел по меньшей мере до четырнадцати, а по большей — до двадцати.

— Вы его еще не схватили?

— Нет, но ждать осталось недолго.

— Где он?

— Где-то между Кесером и Тиферетом. Вероятно, в Ясоде.

— Он проник так далеко? — удивился Сейбл.

— Но ведь, по вашим словам, это высокопрофессиональный убийца. Ну конечно, он не подобрался еще так близко, чтобы стать занозой в боку, но когда это время наступит, его остановят. Но скажите мне, мистер Сейбл, почему вы больше не хотите ловить профессионала-наемника, убийцу, который усеивает свой путь трупами невинных жертв?

— И я слышу это из ваших уст?

— Он осмеливается перебегать мне дорогу! — в ярости воскликнул Бланд. Его глаза вспыхнули бешенством, однако губы в то же мгновение растянулись в неком подобии улыбки. — Простите меня. Я слишком болезненно воспринимаю вопрос о своих прерогативах и временами чересчур эмоционален.

На стене заверещал селектор. Бланд поднялся и надавил клавишу.

— Да?

— Сэр, — произнес голос, похожий на голос Бромберга. — Сомнений нет: он бежал из Ясода.

— Я, собственно, так и предполагал, — спокойно заметил Бланд. — Сколько времени ему потребуется, чтобы добраться до Нетцы?

— Три, может быть, четыре часа.

— Подождите часов пять, а потом уничтожьте, — распорядился Бланд.

— Весь город целиком?

Бланд, не снисходя до ответа, отключил селектор.

— Ну, вот и все с вашим убийцей, — сказал он довольно. — Хотите выпить, мистер Сейбл? Сейбл отрицательно покачал головой.

— Как хотите, — откликнулся Бланд, пожимая плечами. Он вернулся к своему креслу. — Вы, кажется, расстроились, мистер Сейбл? Это из-за уничтожения Истцы, да?

— Вы осудили на смерть тысячи невинных людей, — ответил Сейбл, едва сдерживая гнев.

— Это всего лишь люди, — заметил Бланд. — Рано или поздно они все умрут. Некоторые, подобно вам, забавляют и развлекают меня, некоторые, подобно вашему прославленному убийце, заставляют меня взбодриться. Но я чистосердечно должен признать, что никто из вас меня не волнует. — Он махнул рукой в сторону полок с книгами и кассетами. — Все лучшее и ценное, что может предложить человечество, все это здесь, на этих полках. Остальное — всего лишь мясо.

— Как ваши родители?

— Мистер Сейбл, вы поразили меня в самое сердце. Я признаюсь, что стыжусь убийства своих родителей.

— Зачем вы это сделали?

— Вы меня, кажется, не поняли. Позвольте мне объяснить все другими словами, — поправился Бланд. — Я грущу не о том, что они мертвы, а скорее о том, как они умерли. Я повел себя не лучшим образом, как какой-нибудь ночной хищник или, — добавил он с улыбкой, — как какой-нибудь наемный убийца. Страданиями этих двоих я мог бы насладиться сполна, в высшей степени, а я убил их быстро, тихо, не оставив никакого следа. Они подохли, даже не успев сообразить, что с ними происходит. И я даже не насладился полностью трепетом их предсмертной агонии. За последние годы я приобрел достаточный опыт в таких делах, но, увы! Убить своих родителей можно только один раз.

Сейбл попытался скрыть ужас и отвращение и промолчал, не в силах найти слова.

— О, да вы выглядите совсем расстроенным, мистер Сейбл. Ну, это вовсе ни к чему. Так поступать заложено в моей природе. И сила моя в том и заключена, что все это я делаю хорошо. Я разрушаю, но это потому, что единственной альтернативой является созидание, а я этого органически не переношу. Вот скажите мне правду: разве вы никогда не испытывали желания убить своих родителей, жену, детей?

— Конечно, — ответил Сейбл. — Но это всего лишь животный инстинкт, его можно преодолеть.

— Да, ну а что, если человек сочтет целесообразным не преодолевать его? Что, если он полностью отдастся этому? Какой мощи такой человек мог бы достигнуть, если в нем заложены интеллект, энергия и ему сопутствует случай.

— В одном он не сумеет меня убедить — в том, что он прав.

— Изумительно! — воскликнул Бланд, хлопая от удовольствия в ладоши. — Я знал, знал, что вы позабавите меня. Как же мне вас вознаградить? А, придумал: в ближайшие пять минут можете спрашивать меня о чем угодно, не опасаясь последствий.

— Ну, тогда начнем с простого, — предложил Сейбл, вовсе не убежденный, что последствий не будет в самом деле. — В чем же вы видите вашу цель? Покорить Вальпургию?